МОСКОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ ФОНД ОБЯЗАТЕЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО СТРАХОВАНИЯ

В территориальный фонд обязательного медицинского страхования по Москве и Московской области, Москва, Дербенёвская набережная, 7, стр. 1, от Байбородина Сергея Павловича, проживающего по адресу: Московская обл., Щёлковский р-н, г. Лосино-Петровский, ул. Ленина, 19-28. Тел.: 8-917-548-42-05. Заявление. Прошу Вас провести проверку по лечению Байбородина Анатолия Валерьевича, находившегося на стационарном лечении в травматологическом и реанимационном отделениях в Щёлковской районной больнице №2 в период с 7.08.11 г. по 24.08.11 г. и возместить материальные затраты на приобретение медикаментов и медицинских предметов, используемых для лечения, которые назначались лечащими врачами Анатолия - Магомедовым З. М. (травм. отд.) и Черновым К. А. (реаним. отд) Копии необходимых документов и описание того, что творилось в процессе лечения прилагаются. Настоятельно прошу вас провести проверку по всем фактам (лечение, отношение к больному и его родственникам), обозначенным в прилагемых материалах, а также помочь нам получить заверенные копии всех лечебных документов для проведения независимой экспертизы и проведения судебного расследования. Байбородин С. П. Заявление. Мой муж, Байбородин Анатолий, поступил в Щёлковскую ЦРБ 7 августа с диагнозом - перелом пятого и шестого шейных позвонков. В этот день дежурным хирургом был зам. главного врача по лечебной части Магомедов З. М. Казалось бы повезло, но его интересовало не столько состояние больного, сколько количество сопровождающих моего мужа и то, купили они бахилы или нет. После, поистине беглого, осмотра моего мужа, Магомедов сказал, что нейро-хирург приедет только через 3 дня и назначил терапию для лечения сотрясения головного мозга: аспаркам, диакарб, глицин.., сказал купить их и удалился в ординаторскую. Нас очень удивило подобное отношение и такой набор лекарственных средств, так как они явно не соответствовали тяжести травмы и я, зайдя к Магомедову начала настаивать на вызове нейро-хирурга и направления моего мужа на МРТ шейного отдела позвоночника. Также я просила о переводе моего мужа в профильное отделение одной из Московских клиник или Подмосковья. Я встретила полное равнодушие и непонимание с его стороны, никаких действий в отношении моих просьб и предложений не было предпринято. Несмотря на это, я и дальше продолжала настаивать хотя бы на вызове нейрохирурга. Наконец-то., спустя 3 часа после поступления моего мужа в больницу, нейрохирург был вызван. Приехавший по вызову нейрохирург Леонов В. Г. при осмотре мужа, постановке диагноза и прогнозе последствий, нисколько не стеснялся в выражениях и не выбирал фразы. При муже, находящемся в полном сознании, и при близких родственниках, в том числе и мне, он чуть ли не смакуя, говорил больному: Будешь гадить под себя, не будешь иметь свою жену, будешь лежать овощем. И то, если переживёшь операцию., но я думаю, что ты её не выдержишь . (В каком институте учат таким образом. Особое возмущение вызывает поведение Нач. Меда Магомедова. Его не желание давать разъяснение о состоянии больного родственникам и полное бездействие были просто чудовищны. После осмотра нейрохирургом, еще несколько часов мой муж находился в общей палате травматологического отделения без каких-либо действий со стороны медперсонала. В течение всего этого времени мой муж не получал даже симптоматического лечения и обезболивания. На фоне общего наплевательского отношения, для нас стало удивительным, когда неожиданно пришёл Магомедов и рекомендовал нам купить Воротник Шанса, не указав при этом его размера. На вопрос о размере он сказал подбирать по вороту рубашки. Работники аптеки были крайне возмущены тем, что мы были вынуждены несколько раз, после примерок, приходить к ним для обмена. А ведь каждая примерка - это боль и риск навредить больному с такой травмой. Магомедов разговаривал с нами по хамски, пренебрежительно, угрожая тем, что в его власти отменить операцию, которая была крайне необходима в тот момент моему мужу. Упуская все многочисленные нелицеприятные моменты моего мужа все таки взяли на операцию.

 

Перед операцией курьером был доставлен имплантант за 80000 руб., рекомендованный нейрохирургом (в настоящий момент фирму поставщика по адресу, указанному нейрохирургом Леоновым, найти не могу. Вследсвие чего до сих пор не могу получить квитанцию и договор о покупке этого импланта.) С замиранием сердца вспоминаю транспортировку моего мужа под руководством исключительно одной санитарки из одного корпуса в другой, по разбитой дорожке. Перед операцией мне предложили попрощаться с моим мужем. Все это слышал мой муж. В послеоперационном периоде мой муж находился в отделении реанимации. Вот здесь и начался настоящий кошмар. Не смотря на то, что я медработник хирургии другой больницы, за 17 дней пустили меня к мужу всего 1 раз (за деньги), объясняя это занесением инфекции извне. При этом, ожидая по 2-3 часа выхода врача, я неоднократно наблюдала как из реанимации выходили люди в верхней одежде, это были не сотрудники больницы. Сразу после перевода моего мужа из операционной в отделение реанимации, заведующий Чернов К. А. вынес нам список медикаментов, которые необходимо было срочно преобрести (списки и чеки прилагаются). Приобретение медикаментов не вызвало бы возмущения, если бы не СМЕРТЬ моего мужа, после которой мне вернули большую часть дорогостоящих и действительно нужных, но так и не использованных медикаментов, что свидетельствует о том, что проводилась не качественная и неадекватная терапия. Муж находился все 17 дней в здравом уме на аппарате ИВЛ! Все мои предложения о проведении рентгена легких, смене антибиотиков отвергались с нескрываемым цинизмом. Врачом реанимации не был учтен тот факт (со слов самого Чернова), что у больного было попадание воды в дыхательные пути, хотя сразу при поступлении в больницу мы сообщали об этом. Он даже не удосужился прочитать, с чем поступил больной и как всё произошло! На седьмой день врач вышел и сказал, что у моего мужа за сутки выделилось 10 литров мочи, назвав это фантастикой, а вследствии бабка сглазила . И порекомендовал нам преобрести 30 литров раствора Рингера. Он даже не знал, что проявляют себя почки перед тем, как отказать! После приобретения медикаментов, проблема с почками была решена, как сказал Чернов, а тем временем у моего мужа нарастали отеки, снижалось а. д., уровень белка, но на белок врачи обратили внимание только после моих вопросов. Мною было предложено переливание белковых препаратов. Реакция на это была неоднозначная - первоначально согласились, потом отказались, объяснив это тем, что будет продолжение снижения а. д. и нарастание отеков (думаю, проблема с почками на тот момент достигла критической точки). Белковые препараты, купленные нами, после смерти моего мужа были все возвращены нам. Состояние моего мужа продолжало ухудшаться с каждым днем: сохранялась лихорадка, самостоятельно дышать он не мог, отеки сохранялись, арт. давление было критическим (постоянно вводился допамин). С ТАКИМИ показаниями а. д. за сутки до ГИБЕЛИ моему мужу, даже не известив нас, сделали операцию по поставке трахеостомы под общей анестезией! Мы об этом узнали на следующий день. Нашего согласия никто не спрашивал (со слов самих докторов, Анатолий не один раз перекусывал эндотрахеальную трубку). Хотя бы это могло послужить причиной постановки трахеостомы. Почему мероприятия, которые должны были проводиться на 2-3 сутки, проводились у больного, находящегося в таком состоянии!? После операции нейрохирург настоятельно порекомендовал нам отблагодарить операционную бригаду, а конкретно доктора Мамедова (обьясняя это тем, что у пациента будут приимущества). Почему гражданин РФ, имеющий страховой полис, где написанно о том, что он имеет право на получение бесплатной мед. помощи, (об этом также написанно в конституции РФ (ст. 41, если мне не изменяет память)) не может получить полноценного мед. лечения? Почему руководителям профильных отделенний важна прописка пациента (териториальная пренадлежность) и его материальное положение? Почему у врача не выступает на первый план тяжесть состояния больного, характер травмы? Почему мы, родственники, должны сами организовывать транспортировку (оплату реаниамобиля)? Очень много ПОЧЕМУ? Ответа нет ни на один вопрос. Все происходящее в этой больнице очень похоже на ПАССИВНУЮ ЭВТАНАЗИЮ. Нет приемственности среди клинник, в каждой, куда мы обращались, находились те или иные причины для отказа (в Фрязинской реанимации заведующая Куклова вообще сказала: пусть лучше он умрет и никого не мучает. Также отказали и в Ногинске, Боткинской больнице). В итоге, после такого лечения и отношения, мой муж умер на 17 день и причиной, как сказал зав. реанимации Чернов, стало - ПРОСТО ОСТАНОВИЛОСЬ СЕРДЦЕ. Наши проблемы на этом не закончились - мужа нет уже два месяца, а мы до сих пор не можем получить заключение суд. мед. экспертизы, посмертный эпикриз и лист назначения, чем все-таки лечили моего мужа, несмотря на наши просьбы.

 

Абсолютно достоверная информация про нее. Только что имели несчастье с ним познакомиться. До фотографичности точно описано его поведение.